6°C На излете осени и пороге зимы на Большой сцене Тверского академического театра драмы состоялась премьера драмы «Три сестры» А.П. Чехова.
Я побывал на премьере. Призадумавшись, с чего бы начать описание увиденного, вспомнил, как один из виднейших отечественных критиков, однажды оригинально изобличил вышедшую в свет книгу стихов средней руки поэта. Критик не стал утруждать себя замысловатыми филологическими рассуждениями. Он просто написал, что книга стихов такого-то автора издана на отличной бумаге. И все. Вместо рецензии одна строка-приговор.
Вспомнилась мне это не потому, что спектакль не понравился. Напротив – представление мне понравилось. Но дело в том, что критик тот был суров не только к стихотворцам средней руки, но и к Гоголю. И я, посмотрев спектакль, вспомнив критика, вспомнил и Гоголя. Ну, знаете, так бывает.
И почудилось мне на минуту, что когда я вышел из театра после премьеры, то уподобился гоголевскому Акакию Акакиевичу. Не в том, конечно, смысле, что на улице было холодно и я, как гоголевский герой, стал мечтать о хорошей шинели. Нет, дело было, конечно, не в этом. Вероятно, «Три сестры», поставленные на большой сцене главный режиссером театра Александром Павлишиным в соавторстве с художником-постановщиком Юлией Ветровой, стали на какое-то время моей жизни для меня чем-то таким же важным, как для Акакия Акиевича его служение слову, буквам слова.
Вот ведь что писал Гоголь:
«… Акакий Акакиевич если и глядел на что, то видел на всем свои чистые, ровным почерком выписанные строки, и только разве если, неизвестно откуда взявшись, лошадиная морда помещалась ему на плечо и напускала ноздрями целый ветер в щеку, тогда только замечал он, что он не на середине строки, а скорее на средине улицы».
Вот так и я, выйдя из театра, был полон дум о сценических решениях пьесы, об игре артистов, был полон волшебных чувствований, подаренных мне музыкальным руководителем постановки Иолантой Мельниковой. Вскользь замечу, что ничего другого от музыкального руководителя, чье имя имеет такое поэтическое звучание и наполнено таким глубоким смыслом, я и не ожидал. О, Иоланта-а-а-а-а-а-а!
Так что пребывание в театре на какое-то время превратило меня в совершенно очарованного искусством странника, однако же, когда улица положила на мое плечо свою тяжелую лошадиную голову, я, грустно вздохнув, вновь обратился в рядового горожанина.
И, обратившись в рядового человека, а точнее – в скромного рецензента, с присущей таковым лицам скрупулезностью, отмечу следующее.
Во-первых, отмечу, что в Тверском академическом театре драмы к пьесам и рассказам Чехова обращались более двадцати раз. В частности, спектакль «Три сестры» более полувека назад ставил на тверской сцене А. Сафронов-старший. Это вполне понятно: Чехов занимал и будет занимать умы людей. Следовать за мыслью гения – что может быть интереснее, что может быть большим наслаждением? Эта мысль Пушкина известна, конечно, не только режиссерам.
В каждом спектакле по Чехову открывается особая, если позволительно так выразиться, многослойная глубина. И каждый зритель выбирает ту, что ему по плечу, в крайнем случае – по горлышку. То же самое делают и герои драмы.
«Работать, работать»! – восклицают одни.
«В Москву, в Москву!» – другие.
А кто-то из них, если не все, влюбляются, лишь бы бежать от себя, от одиночества. Но куда бежать? Вопрос риторический, нет на него ответа. Но ведь так интересно следить за мыслью гения, ищущего ответ! А вдруг он все-таки нашел его и поделится с нами?
Некоторые из моих знакомых, пришедшие на премьеру, говорили: не слишком ли долго идет спектакль? Может, было бы лучше, если б действие было более динамичным? Вопрос спорный. Но, как бы то ни было, нынешняя постановка достойно продолжает славную линейку интерпретаций классики.
Во-вторых же, отмечу, что, подавляющее большинство актеров, занятых в спектакле, играли хорошо, ловко. Но особо меня восхитили Ирина Андрианова, Вячеслав Грибков, Дарья Осташевская, Владимир Чернышов (этот артист как восхитил меня однажды много лет тому назад в уже не помню каком спектакле, так до сих пор всегда и восхищает), блистательная Юлия Бедарева и Геннадий Бабинов. К стыду своему скажу, что прежде не видел игры этого замечательного артиста, но теперь готов в знак уважения пожать ему руку (если, конечно, Бабинов готов в ответ подать мне свою).
Ну, а напоследок скажу о спектакле в духе того беспощадного критика, ополчавшегося когда-то на Гоголя:
«А все-таки лучше всего в «Трех сестрах» был Чехов. Антон Палыч».
Возрастное ограничение: 18+.
Евгений Новиков
Фото автора и Руслана Чечина, предоставленные ТАТД
